Как распознать лжеца
Выражения лиц продолжающиеся от 1/25 до 1/5 секунды, называются микровыражениями, они обеспечивают невербальную утечку информации об истинных чувствах человека.
Микровыражения могут возникать либо когда происходит сознательное сокрытие эмоций, либо когда человек не знает, что он чувствует, т. е. когда эмоция подавляется.
Важно отметить, что микровыражения выглядят одинаково и в случае сдерживания, и в случае подавления эмоции. Само по себе микровыражение не говорит нам, что оно собой представляет, это должно определяться из контекста, в котором оно возникает, что часто требует дальнейших расспросов. В разных контекстах одно и то же микровыражение может иметь совершенно разные значения.
В самом общем смысле под контекстом понимается природа разговорного обмена информацией. Что представляет собой этот обмен: первую встречу, случайную беседу, официальное интервью или допрос, при проведении которого человек знает, что он подозревается в каком–то правонарушении?
Второй контекст представляет собой историю отношений. Что стало известно до того, как началась беседа? Каким был характер предыдущих контактов между оцениваемым человеком и тем, кто его оценивает? Чего ожидает от будущих отношений и какими видит эти отношения каждый из этих людей?
Третий контекст - это очередность проявления. Когда возникают микровыражения: когда оцениваемый человек говорит или когда он слушает?
Наконец, четвертый контекст - это соответствие. Соответствует или противоречит показанная в микровыражениях эмоция содержанию слов, произносимых человеком, звуку его голоса, его позе и жестам? Проявляется ли микровыражение тогда, когда человек слушает, соответствует ли оно тому, что говорит исследователь, и тому, что скажет оцениваемый человек в дальнейшем?
Хотя все эти четыре контекстуальных фактора должны рассматриваться при оценке нормального выражения лица, или макровыражения эмоции, они могут быть особенно полезными при изучении микровыражений. Они также должны рассматриваться при оценке признаков эмоции в голосе, в положении тела и в других сознательных проявлениях обмана.
Большинство людей не замечают микровыражений, появляющихся во время беседы, когда эти микровыражения конкурируют за внимание со словами, тоном голоса и жестами. К тому же мы часто отвлекаемся на размышления о том, что нам следует сказать, вместо того чтобы внимательно наблюдать за микровыражениями на лице другого человека.
Мы не слишком хорошо умеем наблюдать микровыражения самостоятельно. Но носле всего лишь часового обучения люди могут значительно улучшить свою способность замечать микровыражения.
Регулярная практика и визуальное сопоставление выражений, наиболее часто путаемых друг с другом, в частности гнева с отвращением и страха с удивлением.
Не все бихевиоральные индикаторы обмана являются эмоциональными. Они могут генерироваться как мышлением (познанием), так и чувством (эмоциями).
Эмоции влияют на мышление (сильная эмоция, такая как страх, может помешать нам ясно мыслить), а мышление влияет на эмоции (мысли о поимке или о невозможности доказать свое алиби будут усиливать страх).
Наиболее очевидным когнитивным индикатором возможной лжи являются противоречия в рассказе человека о том, что он собирается делать. Однако некоторые противоречия появляются и в правдивых сообщениях, и поэтому вам следует проявлять осторожность, когда вы оцениваете правдивость человека, основываясь только на выявленных вами противоречиях. Очень редко люди каждый раз повторяют свои сложные рассказы абсолютно одинаково, обычно они добавляют или убирают какие–то детали, которые они забыли первоначально или забывают при повторном пересказе, что создает видимость противоречивости их сообщений.
Другим очевидным, но очень полезным индикатором ненадежности получаемой вами информации является неуверенность, проявляющаяся у человека, когда он отвечает на вопросы, ответы на которые, по вашему мнению, должны даваться быстро, - разумеется, если человек говорит правду. Например, если жена спрашивает меня, почему вчера в два часа дня моя машина стояла напротив одного из шикарных отелей, то я должен знать ответ. Неуверенность вызовет подозрение в том, что я занимался чем–то предосудительным и, не ожидая, что буду замечен, не приготовил заранее историю для прикрытия своих действий. С другой стороны, вопрос о том, кто будет бороться за президентское кресло через два года, может заставить меня отвечать еще более неуверенно, так как я никогда не считал себя политическим провидцем и мало размышлял о том, каким мог бы быть ответ на этот вопрос, то такая неуверенность не должна вызывать подозрений.
Вам следует также рассмотреть еще два фактора, прежде чем интерпретировать любое поведение, а не только неуверенные ответы как симптом возможной лжи. Во–первых, значение имеют изменения в поведении, особенно проявляющиеся тогда, когда происходит смена темы дискуссии. Например, если я всегда проявляю нерешительность, когда я говорю или когда я пытаюсь вспомнить прошлые события, то моя нерешительность не должна рассматриваться как признак попытки обмана, если только она не начинает вдруг резко отличаться от моей нерешительности, проявлявшейся в начале беседы. Если она заметно усиливается, то это может свидетельствовать о моих попытках выдумать историю на ходу, чтобы скрыть что–то важное, если же нерешительность резко ослабевает, то это может указывать на наличие у меня заранее подготовленного ответа. Во–вторых, даже явная неуверенность в тех случаях, когда ответ на вопрос не должен вызывать затруднений, может быть следствием совершенно естественных процессов. Даже если бы я не был двуличным, я все равно мог проявить неуверенность, размышляя о том, почему моя жена может проявлять подозрительность, я мог бы даже подумать, не предложить ли ей высказаться на эту тему подробнее.
Так как противоречия и нерешительность могут указывать на наличие размышлений, не имеющих отношения к обману, название таким бихевиоральным симптомам - горячие точки, а не сигналы лжи. Они отмечают те моменты, когда вам требуется иметь больше информации. Альтернативные объяснения того, почему у человека возникло такое поведение, должны быть исключены, прежде чем вы сможете сделать вывод о том, что изменение в поведении является свидетельством лжи.
Признаки размышления, возникающие под влиянием минуты, проявляются в голосе и жестах человека. Появляются определенные проблемы с памятью, которые обычно не возникают, когда люди говорят правду. При этом лгущие люди могут демонстрировать очень хорошую память на детали.
Память о мельчайших подробностях событий, которые не были зарегистрированы в момент их возникновения, встречается крайне редко.
Если человек лжет о том, что он чувствует в данный момент, то его ложь обычно состоит из одного или двух элементов: скрываемой эмоции и ее сфабрикованного прикрытия, или маски. Маски появляются по двум причинам. Во–первых, потому что эмоцию проще скрыть с помощью выражения другой эмоции, а не путем придания лицу нейтрального выражения. Во–вторых, ситуация, мотивирующая ложь, очень часто требует не просто сокрытия одних чувств, но и имитации других. Улыбка является наиболее часто используемой маской, потому что позитивная манера поведения, подразумевающая сокрытие неприятных чувств, требуется в большинстве социальных ситуаций, но любая эмоция может быть замаскирована с помощью другой эмоции, например, когда гнев используется для маскировки страха.
Выражения лица могут выдавать поддельную эмоцию разными способами. Одним из признаков поддельности является асимметрия выражения лица. Сфабрикованные выражения более асимметричны, чем спонтанные искренние выражения, хотя это различие обычно бывает незначительным и нелегко поддается обнаружению без соответствующей тренировки.
В случае улыбки отсутствие движения внешней части круговых мышц глаза (orbicularis oculi pars lateralis) позволяет отличить поддельную улыбку от искренней. Если улыбка является слабой или умеренной, то определить отсутствие этого движения нетрудно, потому что при этом не появляется «куриных лапок», а щеки не поднимаются под влиянием сокращения мышцы, уменьшающей степень раскрытия глаз. С другой стороны, намеренно сделанная широкая улыбка вызовет появление всех этих признаков, что затруднит распознавание притворного выражения, поэтому вы должны искать гораздо более тонкие симптомы: очень незначительное опускание бровей и складки кожи между бровями и верхними веками. Это различие трудно распознать, и большую часть времени мы остаемся обманутыми широкими притворными улыбками, которые по этой причине часто используются в качестве маски.
Другие эмоции предусматривают свои собственные «фирменные» мышечные сокращения, которые трудно воспроизвести преднамеренно. Притворные печаль или горе могут быть обнаружены благодаря тому, что они не предполагают поднятия внутренних уголков бровей. Притворный страх, вероятно, будет выражаться без поднятых и сведенных вместе бровей. Выражение притворного гнева, скорее всего, не будет сопровождаться появлением напряженных красных краев губ. Однако не существует какого–то движения мышц лица, которое было бы трудно выполнить намеренно, для того чтобы выразить отвращение или презрение. Таким образом, выражение этих эмоций не предусматривает никаких движений, отсутствие которых могло бы вызвать подозрение.
Третий способ распознавания имитации заключается в анализе временных характеристик выражения эмоции. Выражения, появляющиеся и исчезающие очень резко, должны вызывать подозрение, если только сам контекст беседы не предполагает таких быстрых переключений. Подобным образом выражения, появляющиеся и исчезающие постепенно, также должны соответствовать ходу беседы, для того чтобы выглядеть правдоподобными.
Ложь об эмоциях помимо придания особых черт поддельным выражениям лица может порождать микровыражения, раскрывающие утаиваемую эмоцию, или давать утечку информации об испытываемой эмоции, скрываемой под маской. Например, улыбка не влияет на верхние веки, брови и морщины на лбу, поэтому эмоции, маскируемые с помощью улыбки, могут по–прежнему появляться в верхней части лица. Вы можете видеть эти микровыражения в верхней части лица, появляющиеся при страхе, гневе, удивлении и печали.
Разумеется, часто люди лгут не о своих чувствах, а о своих действиях, планах, мыслях или ценностях. Но даже такие проявления лжи могут порождать идентифицируемые горячие точки эмоций, если человек испытывает какие–то чувства в отношении своей лжи. Тремя эмоциями, наиболее часто испытываемыми лгущими людьми, являются страх, чувство вины и, как ни странно, удовольствие.
Страх быть уличенным во лжи является наиболее типичной эмоцией, испытываемой лгущим человеком. Но страх возникает только тогда, когда ставки достаточно высоки, т. е. когда лгущий уверен, что вознаграждение, которое можно получить, является высоким, а наказание, которого необходимо избежать, - серьезным. Но даже в этом случае не все лжецы испытывают страх перед возможным разоблачением. Если человек, которому адресуется ложь, известен своей доверчивостью или если лжец в прошлом постоянно успешно обманывал этого человека, то маловероятно, что лжец будет чувствовать или проявлять страх.
Чувство вины - это еще одна эмоция, которая может испытываться лжецом. Его возникновение маловероятно, когда ложь оказывается санкционированной, например ложь тайного агента полиции, или шпиона, засланного из другой страны, или продавца, открыто поощряемого начальством к представлению продукта таким, каким он на самом деле не является. Если ложь не санкционируется или когда имеется неясность по поводу того, существует ли обязательство быть правдивым, то ложь может вызвать у лжеца чувство вины, особенно когда человек, которому адресуется ложь, не может считаться нечестным или несправедливым и когда лжец и жертва его обмана разделяют общие ценности и рассчитывают поддерживать отношения и в будущем.
Еще одной эмоцией, сопровождающей ложь, является удовольствием от обмана. Оно представляет собой явное удовольствие от принятия на себя риска контроля над другим человеком. Презрение, возбуждение и наслаждение - все эти три эмоции могут присутствовать в удовольствии от обмана. Эту эмоцию трудно сдерживать, часто она стимулирует хвастовство, выдающее ложь. Удовольствие от обмана возникает, вероятнее всего, тогда, когда человека, которому адресуется ложь, довольно трудно одурачить и когда рядом со лжецом находятся связанные с ним люди, понимающие, что ложь была принята за чистую монету.
Это далеко не все эмоции, которые могут испытываться при использовании серьезной лжи - лжи, которая может иметь важные последствия и для того, кто обманывает, и для того, кого обманывают. Лгущий может испытывать гнев в отношении человека, которому адресуется ложь, по многим причинам, но, возможно, он считает необходимым скрывать свой гнев ради того, чтобы ложь достигла своей цели. Подобным образом лгущий может испытывать презрение к тому, кого он обманывает. Или же он может испытывать обе эти эмоции к другому человеку или самому себе из–за необходимости прибегать ко лжи.
Прежде чем двигаться дальше, нам необходимо познакомиться с тремя очень важными предупреждениями. Нет признаков лжи как таковых, а есть лишь так называемые горячие точки. Эмоции, не соответствующие контексту, могут быть горячими точками, но эмоции могут возникать по разным причинам, не только из–за лжи. Сигналы об эмоциях не говорят нам, что вызвало эти эмоции. Мы рискуем совершить ошибку Отелло, делая скоропалительные выводы о том, что наблюдаемая эмоция вызвана ложью, не рассматривая других факторов, которые могли бы привести эту эмоцию в действие. Как бы ни соблазнительно было сделать такие выводы, мы должны терпеть неопределенность до тех пор, пока не сможем собрать больше информации, чтобы быть уверенными в том, что горячая точка возникла из–за лжи, а не из–за какого–то другого триггера.
В ситуации, когда человек знает, что его поведение оценивают, само выполнение оценки может повысить вероятность того, что он проявит страх перед разоблачением его лжи, иногда тот, кто делает оценку, способен помочь правдивому человеку перестать бояться возможности вызвать недоверие. Даже если вы не являетесь экспертом, вы можете попытаться снизить страх правдивого человека перед тем, что ему не поверят, подчеркивая тот факт, что вы непредубежденный человек и не принимаете предвзятых решений, но при этом вы будете тщательно и настойчиво оценивать все, что он будет вам говорить, и все прочее, что вы сможете узнать.
Ошибку Отелло проще всего понять в контексте страха, так как невинные люди могут, иногда вполне обоснованно, бояться того, что им не поверят. Но ошибка Отелло возможна применительно к любой эмоции. Чувство вины может проявиться у правдивого человека, который готов почувствовать себя виноватым и выразить это просто потому, что он находится под подозрением. Чувство вины может также быть вызвано чем–то, что связано с темой дискуссии, причем не обязательно ложью, имеющей отношение к обсуждаемому вопросу. Рассмотрим, к примеру, случай с армейским сержантом, первым обнаружившим обнаженное мертвое тело своей соседки - симпатичной жены другого сержанта. Во время допросов он всячески отрицал свою причастность к убийству, но трижды не смог пройти тест на детекторе лжи. Когда найденные улики вынудили признаться истинного убийцу этой женщины, сержант был оправдан. Но почему же он не прошел тест на полиграфе? Дело в том, что в прошлом у него постоянно возникали сексуальные фантазии в отношении соседки, и когда он увидел ее обнаженное тело, то ощутил к ней определенное половое влечение, даже несмотря на то, что она была мертва. Он винил себя за то, что испытал подобное чувство. Всякий раз, когда его спрашивали о ее смерти и о том, как он обнаружил труп, он испытывал чувство вины и эта эмоция не позволяла ему пройти тест на полиграфе. Чувство вины, подобно любой другой эмоции, может иметь множество причин.